Прошедшее на прошлой неделе заседание европейского регулятора у многих вызвало ощущение дежавю. В памяти невольно возникает декабрь 2014 года, когда Банк России принял решение по экстренным мерам для стабилизации рынка валют. Тогда, правда, основной целью была поддержка валюты.
Цель ЕЦБ совершенно противоположна: спровоцировать всеми средствами ослабление курса евро. С этой целью регулятор решил снизить депозитную ставку на 0.1 пункта до уровня- 0.4%, и вдобавок к этому ровно до нуля была снижена ставка рефинансирования.
Но и это ещё не все. Запускается свежий раунд целевых длительных операций рефинансирования (TLTRO), в рамках которых могут быть введены отрицательные ставки рефинансирования. Другими словами, при определенных критериях банкам станут приплачивать за то, что они получают ликвидность. Таким образом, ЕЦБ предусматривает вероятность чего-то наподобие новейшей японской системы многоуровневных ставок, хотя официально, на уровне сформулированной политики, от этого отказывается.
Марио Драги кроме того заявил о расширении программы по выкупу активов (наиболее привычная версия количественного смягчения). Она вырастет на €20 миллиардов в месяц, до €80 миллиардов, уже с апреля. Но и здесь есть сюрприз. Во-1-х, возрастет доля выпуска и эмитента с 33% до 50%. Во-2-х, ЕЦБ приступает к покупке корпоративных облигаций. Это должны быть бумаги эмитентов нефинансового сектора с инвестиционным уровнем рейтинга.
На первый взгляд, Марио Драги выполнил все, что мог, и должен был стопроцентно утихомирить рынок. Но как результат всех принятых мер евро начал быстро падать, а масштабные долговые и фондовые рынки - бурно подрастать. Но все стремительно переменилось, когда Драги начал пресс-конференцию. Фактически, в формулировках и всплыла та самая критичная ошибка.
По всей видимости, из стремления подстраховаться появилась фраза про то, что «ставки останутся на сегодняшнем либо более низком уровне в течение довольно длительного периода». Объясняя ее, руководитель ЕЦБ сказал, что не видит необходимости в дальнейшем понижении ставок. Также, совет не стал вводить многоуровневную систему как раз для того, чтобы не порождать надежд инвесторов на ещё большее смягчение политики регулятора в будущем.
Увы, но нельзя упускать из виду, что рынок - это механизм дисконтирования надежд. Не желаете, чтобы закладывались на дополнительное смягчение - получите соответственный результат. По мере исключения низких ставок из дальней части кривой, евро взмыл в небеса, а рынки активов оказались под давлением.
Конечно, длительная отдача заявленной программы еще возможно окажется значимой. Хотя выбрать весь потенциал из неё, вероятнее всего не получится.
В критериях нулевых ставок одним из основных каналов воздействия на экономику становится валютный курс. Дешевый евро на данный момент мог бы быть основным проинфляционным инструментом, так как автоматически означал бы удорожание всех продуктов для европейских покупателей. Это особенно принципиально в отношении сырья, которое фактически по всем позициям котируется поблизости от многолетних минимумов.
ЕЦБ нередко критикуют за его догматичность. Регулятору и вправду не хватает экспериментаторского духа, невзирая на всю кажущуюся экстраординарность его финансово-кредитной политики.
Непосредственно на данный момент уязвимость европейского регулятора состоит как раз в непоследовательности реализации своих намерений. Европе сейчас нужен и слабый евро, и бодрый подъем валютной массы сразу. А что происходит на самом деле? Европейская валюта отказывается дешеветь, а динамика кредитования находится в стагнирующем положении.
Вопрос эффективности программ кредитования остается открытым. Но опыт последних лет показал, что увеличение баланса ЕЦБ совершенно необязательно ведет к росту цен. Есть надежда, что программа количественного смягчения, проще говоря - печать денежных купюр, приведет к удешевлению европейской валюты, и тогда, наконец, удастся отрегулировать риски дефляции. Однако всё это снова зависит от качества исполнения программы, что для ЕЦБ, похоже, превращается в хроническую поблему.
